Настя Арланцева — художница, работающая с фотографией и инсталляцией. Живёт и работает в Санкт-Петербурге. В своей практике обращается к темам памяти, внутреннего выбора и способности человека адаптироваться к миру. Через автопортрет, найденные письма и работу с образом она исследует границы между личным и историческим, ищет способы разговора с прошлым и настоящим.

Настя, я знаю, что последний год ты работаешь над проектом, основанным на письмах и истории Марии Ониковой — женщины, пережившей революции, войны, блокаду. В этом проекте ты снимаешь себя, примеряя её образ, вступая с ней в диалог. Что именно в судьбе Марии так сильно откликнулось тебе? И какие вопросы она задаёт тебе самой своим опытом?

В самом первом письме Марии, которое я нашла, меня поразил момент разочарования. Когда идеалистка, верящая в революцию, в торжество свободы, будто открывает глаза и просыпается в реальном мире — где человеческая жизнь не имеет никакой ценности. Её первый выбор — кричать, бороться, писать Горькому, выступать на собраниях. Я восхищаюсь этой смелостью и энергией, готовностью бороться, идти против громады государства.

Уже потом, читая её более поздние письма, я узнала, что она замолчала, смирилась, приспособилась. Закрылась в себе. И это, как я думаю, привело к психическим проблемам, неврозам,  невозможностью общаться с людьми.

Читая письма Марии 30х годов, я спрашивала себя: предчувствовала ли она надвигающуюся катастрофу Второй мировой войны? Как смогла выжить в блокаду — уже пожилая, нервная, болезненная женщина, которая верила, что жизнь — это самая главная ценность? Как она смогла приспособиться?

Через историю Марии я думаю о способности человека адаптироваться к окружающему миру. Ценой чего мы привыкаем к тому, что не в силах изменить? И почему делаем тот или иной выбор? Или не делаем, пассивно наблюдая за событиями.

  Из проекта «Мария»  

На Лаборатории визуального самиздата, которая проходила в рамках Летней школы на Волге в этом году, ты сделала первый дамми проекта о Марии, и работа обрела форму книги. Какой опыт для тебя оказался самым неожиданным в работе над дамми? Что изменила сама «телесность» книги в восприятии истории Марии?

Пожалуй, самый неожиданный опыт — это письмо, которое я написала Марии. Именно через книгу Мария из абстрактного образа, из идеи в моей голове приняла форму, стала осязаемой. И я смогла вступить с ней в прямой диалог.

Дамми проекта «Мария»

В 2024 году ты участвовала в Красненькой биеннале — событии, которое объединяет очень разных художников и создаёт особое пространство для высказываний. Какие открытия или впечатления для себя ты вынесла из участия? И расскажи немного о работе, которую ты там показывала.

Во-первых, что я смогла там участвовать и сделать работы, которые вызвали отклик у зрителей. «Я могу» — это то, что задает вектор движения и развития в моей жизни. И приводит иногда в неожиданные места.

Во-вторых, удивило, что обе работы начали жить своей жизнью и в какой-то момент повели меня за собой. Я часто чувствовала похожее на съёмках, когда само пространство и взаимодействие героя с ним  уводили нас от первоначальной идеи. Это то, от чего я кайфую — не диктовать, не ломать, а наблюдать, чувствовать, улавливать, что происходит вокруг. Было удивительно, как неодушевленные объекты похожим образом стали взаимодействовать с пространством, со мной, со зрителями.

Я делала две работы: «Дно» вместе с художником Артемием Михайловым и «Вглубь». «Дно» задумывалось как мрачное пространство, откуда лестница вверх ведёт в тупик, лестница вниз — в еще более страшное «дно», а выход  — это движение в сторону или смена сценария. Но внезапно  работа стала тем «дном», на котором иногда необходимо «залечь», чтобы набраться сил. Пространство превратилось для меня в метафору выбора: опускаться еще глубже в тёмный колодец или позволить себе замереть, чтобы потом оттолкнуться и выплыть.

«Вглубь» — работа, монтаж которой я не успела закончить, и зрители присоединились к процессу. Вместе мы подвешивали зеркальные полосы с металлическому лабиринту, вглядываясь в себя, узнавая себя. Кто-то начинал раскрашивать зеркала. Кто-то выбирал нестандартные стратегии подвеса. Было интересно наблюдать и участвовать в процессе.

Инсталляция «Вглубь», Красненькая биеннале 2024    

Последние три года ты делаешь автопортреты, связанные с личными переживаниями и откликами на происходящее вокруг. Один автопортрет в год — как фиксация точки во времени. Что для тебя значит этот процесс?

Это способ высказать то, что я не могу сказать словами. Размышление, наблюдение: за собой и своими реакциями, за обществом и сменой направлений. Это моё мнение, которое я прежде всего формулирую для себя и уже потом транслирую в пространство. Интересно, что в 2025 году я столкнулась с внутренним сопротивлением. Как будто подстроилась под систему, приняла её форму и научилась не замечать боль.

Настя Арланцева, автопортреты

Я знаю, что ты много работаешь с портретом. Что для тебя самое важное в момент встречи с человеком через камеру? Что ты ищешь в портрете?

Я много думала над этим. Пришла к выводу, что портрет для меня — это безопасный способ контакта с человеком. Я испытываю сложности в общении с людьми, мне сложно налаживать связи. Но при этом мне интересны люди и важно понять, про что они, какие они? С одной стороны, взгляд через камеру — это моя защита, а с другой —  легальный способ долго и пристально смотреть, чтобы понять, увидеть, почувствовать, восхититься. Оставить человека в своей памяти.

Ты прошла три мои лаборатории — это довольно длительный путь внутри одного образовательного процесса. Если попробовать собрать этот путь в одну линию, в какую сторону он тебя сдвинул как художника?

Для меня твои курсы — это погружение. В другого человека, в себя, в проект. Двигаться вглубь, а не на поверхности, где всё понятно, предсказуемо. Погружаться в темноту, в неизвестность, отбрасывать лишний шум, учиться слышать, чтобы вырасти через этот опыт.

Твоя практика включает в себя портреты, автопортреты, проектную работу с историей и памятью, инсталляции. Всё это складывается в очень цельный, но при этом живой процесс. Если представить, что через много лет кто-то будет смотреть на твои работы как на целое, какую нить ты хотела бы, чтобы они уловили?

Думаю, что хотела бы в своих работах показать, как важно созидать, а не разрушать, быть в единстве с собой и миром, не позволять животному началу, которое есть в любом человеке, преобладать. А все войны пробуждают это начало.

Октябрь, 2025

Автопортреты Насти, сделанные в рамках курса «Портрет как со-бытие»